Очередной День республики прошел без прошлогодних брендовых изысканий (даже распиаренную было рысь забыли), но оттого выглядел еще более непонятным...

У нас давеча написали, что «Карелия отметила 91-й день республики». Помилуйте, господа, никакой «республики» 91 год назад не было - и дату эту никому не приходило в голову отмечать! Был сугубо идеологический проект Карельской трудовой коммуны, которую решили основать в московском кремле, и лишь по чистой случайности этот указ подписали там 8 июня. Только спустя три года это странное образование назвали «республикой». Хотя какая это была республика (напомним, «res publica» в переводе с латыни - «дело народа»), если вся ее власть и политика назначалась извне?

И что такого специфически «республиканского» существует у нас сегодня? До недавнего времени от российских областей Карелия отличалась лишь названиями своих бюрократических институтов. Республике «по рангу» были положены министерства, тогда как областям лишь департаменты и управления. Но сегодня свои министерства есть и в Мурманской, и в Архангельской областях. Есть у них и свои флаги, и гимны.

Остается лишь какая-то уже почти невнятная «национальная специфика», которая тает на глазах, потому что о карельском (или финском) языке как втором государственном давно уже всерьез не говорится. Возникает даже странное впечатление, что, к примеру, в той же Мурманской области интересы коренных малочисленных народов учитываются лучше, чем в Карелии...

По существу, единственным формальным отличием нынешней республики от областей осталось лишь название основного регионального закона - если у них уставы, то у нас все-таки Конституция. Хотя за сочинение такой Конституции школьники наверняка получили бы «двойку». Вот, полюбуйтесь на творение наших депутатов, его самую первую статью:

«1. Республика Карелия есть республика (государство) в составе Российской Федерации с республиканской формой правления».

Республика есть республика с республиканской формой правления. Какая глубина мысли! Однако, сколь ни говори «халва», во рту слаще не станет. Точно так же, как и с троекратной «республикой»...

Может быть, кого-то напугало слово «государство», которое, в отличие от предыдущего варианта Конституции, действовавшего до 2001 года, застенчиво спрятали в скобки? В этом страшном слове многим ныне мерещится зловещий призрак «сепаратизма»... Однако в Соединенных Государствах (States) Америки таких опасений почему-то нет, и более того - каждый штат там свободно выбирает своего губернатора и обладает собственным законодательством, которое никому не приходит в голову «приводить в соответствие с федеральным». Но, как ни странно, эта страна до сих пор не распалась! А вот в Российской Федерации, увы, царствует обратная логика - чем более ее федеративное устройство де-факто замещается унитарным, тем ненадежнее оказывается вся государственная конструкция.

Нынешний День России, отмечаемый через 4 дня после карельского Дня республики,  выглядит не менее странно - именно потому, что его изначальный смысл оказался напрочь утрачен. 12 июня 1990 года Россия декларировала свой республиканский суверенитет, дистанцируясь от советской империи. Однако впоследствии, особенно в «нулевые» годы, напротив, все громче заявляла о себе как о «правопреемнице СССР», и смысловая (и даже имиджевая)  разница между ними окончательно стерлась. В отличие от других постсоветских государств, Россия так и не стала новой страной, а ее история сегодня считается прямым продолжением советской - только в слегка урезанных границах.

Даже в коммерческой сфере бренд «империя» очень популярен. Те преимущественно торговые фирмы, которые его используют, наверняка желают подчеркнуть этим свое товарное изобилие. Однако они явно забыли предупреждение капитана Врунгеля: «Как вы яхту назовете - так она и поплывет». Учитывая, что всем империям свойственно распадаться, они весьма рискуют своим бизнесом... Но показательно, что бренд «республика» не стал столь коммерчески расхожим - видимо, потому, что он порождает совсем другие, не торговые ассоциации...

Днем республики в Карелии, который получил бы шанс прижиться и стать действительно общенародным праздником, следовало провозгласить дату 9 августа. Именно в этот день в 1990 году была принята Декларация о государственном суверенитете нашей республики. Пусть тогда она еще называлась КАССР - но эта Декларация была не спущена откуда-то «сверху», а написана в самой Карелии, и отражала позицию ее народа, который тогда представляли первые свободно избранные депутаты. В этой Декларации вводилось республиканское гражданство и было зафиксировано, что Республика делегирует лишь часть своих полномочий на федеральный уровень, а все природные и историко-культурные богатства по праву принадлежат ей самой. Однако с созданием российской «вертикали» в 2000-е годы и присвоением федеральными структурами всех республиканских ресурсов вспоминать об этой Декларации стало не принято...

Республиканская форма правления также характеризуется безусловной выборностью всех уровней власти. Этого также сегодня у нас нет. Однако в мире все же немало парламентских республик, президенты которых избираются не всеобщим голосованием, а депутатами. Главным критерием республики является наличие собственного законодательства - а вот здесь и возникают основные вопросы. Возможно ли в Карелии принятие республиканских законов, которые не были бы лишь простой трансляцией федеральных? Ибо если невозможно - тогда «республика» у нас действительно существует лишь на бумаге.

Увы, очень наглядной иллюстрацией именно такого положения дел выглядело недавнее заседание членов Совета Федерации в столице Карелии. Глава республики Андрей Нелидов пытался их убедить в необходимости преподавания финского языка в школах, на что вельможные московские гости сочли остроумным ответом предложение к Финляндии вступить в СНГ. Здесь возникает очевидный вопрос: неужели Карелия не имеет права  разработать и принять собственный, республиканский закон об образовании, где была бы отражена ее национальная и приграничная специфика? Если нет, тогда и вправду - от «республики» у нас осталось одно лишь название...

Впрочем, я тоже не совсем согласен с этой инициативой нашего главы - но несколько по иной причине. Андрей Нелидов предлагает придать школьному финскому языку статус иностранного - но это означает, что он ставится в конкурентное положение с другими языками, в первую очередь, с глобальным ныне английским, поскольку нынешними образовательными стандартами предусмотрен лишь один иностранный язык. Тогда как финский в Карелии следовало бы преподавать не «взамен» английского, но параллельно с ним. В Финляндии такие же школьники помимо родного финского изучают второй государственный - шведский, международный английский, а также в некоторых приграничных городах - русский, и вроде бы не загнулись еще от таких перегрузок. Загруженность школьников вообще полезна - меньше времени остается на гопнические развлечения. А образовательные часы можно пополнить, например, за счет мифологизированной имперской истории, преподаваемой во всех регионах с одинаковой, московской точки зрения.

Вообще, республика у нас в полном смысле слова появится только тогда, когда научится отстаивать свою не только образовательную, но и культурную, и общественную модель, основываясь именно на закрепленном в Конституции федеративном принципе российской государственности. В противном случае мы так и останемся по факту лишь одной из многих имперских «провинций», безликих и бесправных...

Тем не менее, империя  уже сама по себе трещит по швам, вызывая панику охранителей. Причем какие-то виртуальные «сепаратисты» тут совсем ни при чем. Имперская модель, возникшая еще при позднем Ельцине, сегодня взламывается изнутри - благодаря небывалому, «тандемному» устройству высшей власти, которое принципиально противоречит единоначальному «самодержавию». Но не будем пускаться в конспирологические домыслы - случайно это происходит или намеренно. Отметим лишь, что это, возможно, голос самой истории, уставшей от бесконечных имперских реставраций в России...

Однако в нынешней Москве никаких альтернатив империи не существует. Да и зачем они там? Этот бренд очень удобен всевозможным чиновничье-олигархическим структурам, поскольку позволяет им централистски распоряжаться ресурсами всей страны, опираясь на «исторические традиции». Но, на удивление, не отстают от них в «великодержавном» пафосе и известные московские оппозиционеры, уверенные, что стоит им отстранить от власти «партию жуликов и воров» и самим въехать в кремль - как все волшебным образом изменится. Я же полагаю, что при сохранении имперской модели, когда все за всех решается в столице, нас ожидают лишь римейки этой «партии» - причем еще более вороватые и жуликоватые... Есть оппозиция и иного, «национал-патриотического» толка, стремящаяся вообще ликвидировать все региональные различия, насадив повсюду свои московские стандарты «русскости».

Думается, что для граждан Карелии здесь выбора нет. Однако дозреет ли наше общественное сознание до того, что эти слова - «граждане Карелии» - станут не просто словами, но ярким, популярным и узнаваемым брендом? Тогда и можно будет говорить о настоящей республике как полноценном субъекте настоящей федерации.

Интернет-журнал «Республика»