КИНОПОВЕСТЬ

Октябрь 1961 года. Где-то в Южной Америке.

Тропические деревья и высокая ограда надежно защищают от любопытных глаз великолепный особняк, построенный в странном стиле, сочетающем готику и русский ампир. Солнце приближается к зениту. Жарко. Перед усадьбой во дворе на пони катаются два мальчика лет семи-восьми - один с рыжими, второй с темными волосами. Им помогает громадного роста светлобородый дядька лет сорока.

В самом особняке прохладно, свет притушен тяжелыми портьерами. Одна половина интерьера просторной гостиной оформлена в вычурном византийском стиле, другая - в суровом готическом. Шаги гасятся коврами с толстым ворсом. В середине - большой стол с четырьмя креслами. На одной стене у камина - огромная карта мира с нарисованными в разных направлениях стрелами. На других стенах - иконы, плакаты Родина-мать зовет, картины, изображающие викингов и валькирий. В углу двое стариков играют в шахматы. Дрожащие старческие пальцы передвигают фигуры.

Сталин: Мат!

Гитлер (резко встав и отойдя к окну): Ну почему я тебе всегда проигрываю, Сталин?

Сталин: Потому, что ты жадный, Гитлер. Ты думаешь только о том, как сожрать фигуру. А я - как подставить тебе одну, чтобы через три хода выиграть две. Вот так и в июне 41-го ты пожадничал, не захотел поделить со мной мир, напал на меня и проиграл. (Помолчав). Кроме того, четыре хода назад я украл твоего слона. (Показывает фигуру).

Гитлер: Ваше превосходительство, это нечестно!

Сталин: Шахматы - это вершина политики, а политика и честность - две вещи несовместные.

Гитлер: А вчера? Тоже украл?

Сталин (устало): Вчера? Я не помню, что было вчера. Я помню только, что было много лет назад. (Встает). Пойдем, посмотрим телевизор. Сейчас будут очень интересные новости.

Выходит на крыльцо.

Сталин: Адольф, Иосиф! Идите смотреть очень интересное кино. Сейчас вашего папу и дядю хоронить будут.

Дети слезают с пони и бегут к дому.

Сталин: Иван, позови Марину и тоже приходите.

Марина, русская красавица лет 35, размерами под стать Ивану, появляется с ним в гостиной, делает то ли книксен, то ли поклон. Сталин включает телевизор. Все рассаживаются.

Диктор: Вчера Съезд Коммунистической партии Советского Союза принял решение о выносе тела бывшего диктатора России Иосифа Сталина из Мавзолея и о захоронении его тела на Красной площади.

Сталин (смеется): Ты только посмотри, Гитлер, эти ничтожества хоронят меня второй раз.

Солдаты Кремлевской охраны бережно вынимают из стеклянного саркофага тело вождя и перекладывают в стоящий рядом простой сосновый гроб, обитый красной тканью. На их лицах выражение ужаса. Солдаты с почтением пропускают к гробу стоявших до того вдоль стены мрачных людей в штатском. Это члены Политбюро. Преодолевая страх, они подходят и, как стервятники, склоняются над телом.

Сталин: Они боятся меня даже мертвого.

Наконец один, маленький и плешивый, яростно отрывает от мундира Сталина звезду Героя Советского Союза. На ткани, там, где должно быть сердце, зияет дыра. Маленький с остервенением плюет на труп. Остальные в ужасе отстранились, но пересилили себя и сделали то же самое.

Солдаты быстро заколачивают гроб и выносят из Мавзолея.

Сталин: Нет, ты посмотри на этих мерзавцев! При жизни они мне сапоги лизали, а теперь плюют. Это я на вас плюю, кретины! Какую державу я вам оставил! Нет, Гитлер, ты мне скажи, есть еще такой человек, которого бы при жизни хоронили два раза? Нет такого человека, кроме Сталина! Я всегда знал, что после моей смерти на мою могилу нанесут кучу мусора. Но ветер истории безжалостно развеет ее.

Адольф (прижавшись к отцу): Папочка, а тебе не больно?

Сталин: Ха, сынок, мне еще никогда так хорошо не было.

Гитлер: Сталин, а мои соратники меня так не предавали.

Сталин: Соратники!? Да я об голову этого плешивого вот эту трубку выбивал. Такая голова больше ни на что не годится.

Под моросящим дождем процессия подходит к уже вырытой могиле. Солдаты на канатах опускают гроб. Оглядываются на членов Политбюро, думая, что те по христианскому обычаю простятся с покойным, бросив в могилу горстку земли. Те молча насупились. Вдруг чья-то рука просовывается между солдатами, и на гроб летит земля. Маленький делает еле заметный знак, два офицера набрасываются на солдата и уводят его.

Сталин: Спасибо, солдат. Такие, как ты и выиграли войну.

Марина крестится, по ее лицу катятся слезы. У Ивана играют желваки.

Быстро растет могильный холм. Не дождавшись конца церемонии, вожди потянулись на выход. Дождь поливает все сильней. По лицам солдат текут то ли струи, то ли слезы.

Диктор: Сегодня Белый Дом заявил протест в связи с вмешательством...

В гостиной все молча сидят.

Поднимается Сталин.

Сталин (поднимается): Вы что, в самом деле хороните? С ума посходили, что ли? Вот он я, живой! Можете потрогать. И вообще, объявляю сегодня праздник с парадом, праздничным ужином, и феерверком. В честь счастливого воскрешения товарища Сталина! Не слышу Ура.

Все: Ура-a-a!!!

Марина: Адольф Алоизович, вам как всегда, по-вегетариански?

Гитлер: Да.

Сталин: Иван, а нам режь барашка, топи баню. Марина, погладь нам с Гитлером парадные мундиры. Дети, готовьте технику к параду. Сегодня хорошо гулять будем. Гитлер, пойдем в парк. Поговорить надо.
 
 

Гитлер и Сталин прогуливаются по великолепному парку. Сталин одет как обычно - чесучевые сапоги, китель, на голове грузинская шапочка. Гитлер в косоворотке с расстегнутым воротом, шароварах и сапогах, на голове генеральская фуражка.

Сталин: Ах, Мыкита, Мыкита... Что же ты со страной делаешь? А ведь еще два года назад журнал Коммунист, орган ЦК КПСС писал обо мне: ..виднейший и активнейший деятель КПСС и международного коммунистического движения, выдающийся теоретик, организатор, стойкий борец за коммунизм, верный марксизму-ленинизму и преданный интересам трудящихся.... Врешь, Мыкита, долго еще моим именем детей крестить будут.

Гитлер: Сталин, у тебя друзья были?

Сталин: Только ты. И то ты меня предал. В 41-м. Никогда тебе не прощу. Ну что тебе стоило подождать еще месяц? Я бы оккупировал всю Европу за две недели, а потом бы мы вместе задавили Англию и Америку за месяц и поделили бы весь мир. Весь мир, понимаешь? И не сидели бы сейчас в этой дыре.

Перед ними расстилается долина.

Гитлер: Что бы ты сделал, Сталин, если бы я атаковал тебя через эту долину двумя танковыми дивизиями?

Сталин: Я думаю, что маршал Жуков поставил бы на той высотке дивизион противотанковых орудий, на этой еще один, а в этом лесу - танковый корпус. И все твои дивизии остались бы здесь навсегда. Но не наше это дело - дивизиями командовать. Ты мне все-таки скажи, почему ты пренебрег моими советами? Вспомни, как все хорошо начиналось...
 
 

Январь 1913 года, Вена

Мимо городской ратуши Вены идет молодой Сталин. Дует промозглый ветер, моросит противный дождь.

Читальный зал муниципальной библиотеки. К стойке выдачи литературы подходит Сталин.

Библиотекарша: Что угодно господину?

Сталин: Я хотел бы почитать что-нибудь по австрийскому социал-демократическому движению, желательно господина Генриха Брюнау.

Библиотекарша: Минутку.

Стоявший у стойки Гитлер даже не поднял головы.

Гитлер: Неужели еще находятся идиоты, которые читают работы этой подстилки мирового империализма?

Сталин: Неужели надо плодить ряды идиотов, не прочитав хотя бы раз того, кого другие называют империалистической подстилкой? А что касается социал-демократов, то я их ненавижу не меньше тебя.

Они медленно поворачивают головы друг к другу. Гитлер выпрямляется. Они очень похожи, хотя, кажется, еще не понимают этого.

Гитлер: Ты кто?

Сталин: Я Сталин, а ты кто?

Гитлер: Я Гитлер.

Девушка приносит подшивку газет.

Библиотекарша: Пожалуйста.

Сталин: Спасибо.

Садится за стол в читальном зале. Гитлер какое-то время кружится между столов, поигрывая черной тростью с набалдашником из слоновой кости и поглядывая в сторону Сталина. Наконец присаживается рядом с ним.

Гитлер: Хочешь, я тебе за десять минут расскажу все, что написал этот выблядок?

Сталин: Хочу. Только не расскажешь, а напишешь. На пяти страницах.

Гитлер: Хватит и трех.

Сталин: И твой комментарий на двадцати страницах с изложением критики и ссылками на источники.

Гитлер: Есть.

Сталин: Где здесь можно покурить?

Гитлер: Я не курю.

Сталин: Я тебя не спрашиваю, куришь ли ты или нет. Я тебя спрашиваю, где я могу покурить?

Гитлер: Пойдем.
 
 

Курилка в мужском туалете. Сталин закуривает трубку.

Гитлер: Ты мне кого-то напоминаешь.

Сталин: Ты мне тоже. Ты, случаем, не сын Ираклия Кавтавадзе из Баку?

Гитлер (обиделся): Разве я похож на серба?

Сталин: Во-первых, что плохого в том, чтобы родиться сербом? Во-вторых, Кавтавадзе не серб, а грузин. И, наконец, в-третьих, Баку не в Сербии, а в Закавказье. И это часть Российской империи. А до Сербии мы еще не добрались.

Гитлер: Во-первых, я немец. А во-вторых, и в третьих, и в-пятых, не видать вам Сербии как своих ушей. Германия будет владычицей Балкан, и очень скоро.

Сталин: Англия - владычица морей, Германия - владычица Балкан... Куда податься бедной России? Слушай, а ты, похоже, трибун. Ну-ка, толкни речь.

Гитлер (у него медленно стекленеют глаза, а подбородок поднимается вверх): Друзья! Камарады! Наступает день решительных действий. Терпение немецкого народа не беспредельно, оно подходит к концу с каждым днем, потерянным бездарным правительством. Нам не хватает жизненного пространства, а оно повышает налоги с каждым днем. Ненавистные народу социал-демократы заигрывают с мировым капиталом, забывая о нуждах простых людей. Только немецкий национализм может спасти нашу страну...

Из кабинок выглядывают изумленные люди, стоящие у писсуаров повернули головы.

Гитлер: Я готов создать партию, которая не остановится ни перед чем, чтобы спасти нашу любимую Германию. Когда я приду к власти...

Служитель: Эй вы, там, прекратите!

Гитлер медленно приходит в себя, как будто у него был обморок.

Сталин: Да, это у тебя здорово получается. Ничего не скажешь. Это хорошо. Я так не умею.. Я могу задать вопрос, и сам на него ответить. В этом виновато мое религиозное воспитание, которое догматично по определению. Я ведь учился в духовной семинарии. Не закончил, правда. А ты - трибун. Это хорошо. Развивай это. Немцам это понравится. А вот русским - нет. Они другие. Медленно думают, мало говорят. Пойдем отсюда.

В пивной. Сталину приносят вино, Гитлеру пиво.

Сталин: Ну и тухлятина. С нашим грузинским не сравнишь.

Гитлер: Ты в какой партии, Сталин?

Сталин: Я марксист.

Гитлер: Так ты еврей, что ли?

Сталин: Можно быть марксистом и не евреем. Тебе тоже надо создавать партию. Рабочую.

Гитлер: Но это же быдло.

Сталин: Возможно. Но это быдло приведет тебя к власти. Ты хочешь власти?

Гитлер: Очень!

Сталин: Я помогу тебе. Ты мне нравишься. Есть в тебе что-то такое... Ты напоминаешь меня в молодости. Сколько тебе лет?

Гитлер: В апреле будет 24.

Сталин: Хороший возраст.

Гитлер: Что мне надо делать?

Сталин: Учиться овладевать массами. Массы позволяют легко манипулировать собой, надо только чувствовать их настроения. Обязательно создавать партию. Искать верные лозунги дня. Искать союзников. Хорошие ребята из уголовников, таких редко встретишь. Опирайся на рабочий класс и на лавочников. А политическим не верь, среди них столько всякой сволочи. И никому не верь. Даже я сам себе не верю. Постоянно ищи и разоблачай врагов. Особенно внутри партии. Особенно рядом с собой. Людей не жалей. Только так ты заставишь основную массу партийцев бояться лично тебя. Страх - это основа дисциплины. Особенно страх смерти.

Гитлер: Сталин, я хочу вступить в твою партию.

Сталин: Ты мне нужен не в России, ты мне нужен здесь. И не в марксистской партии русского образца, а в националистической рабочей партии Германии. Когда мы придем к власти в России, а ты в Германии, мы сможем объединить наши усилия по завоеванию сначала Европы, а потом всего мира. Скоро будет война. Большая война. Я это чувствую. И эта война разбудит дремлющие силы рабочего класса и сметет прогнившие буржуазные правительства. И еще. Хорошо подумай над государственной символикой. Цвет для флага возьми красный. Это хороший цвет - цвет крови. Ну, там, добавь национальную символику. И обязательно сделай Первое мая государственным праздником - день смотра сил мирового пролетариата.

Идут по улице Вены.

Сталин: Красивый город!

Гитлер: Ха, ты, видно, здесь недавно, а я живу уже пять лет. Вавилонская башня! Символ зла, нищеты и несправедливости! Это город славянизации и евреизации! Ненавижу!

Им встречаются два человека.

Сталин: Здравствуйте, товарищи.

Те раскланиваются и проходят мимо.

Гитлер: Кто это?

Сталин: Теоретики нашей партии, Троцкий и Бухарин. Фрукты еще те. Особенно этот мерзавец, Троцкий. Знаешь, что он сказал про меня? Что в моих глазах есть злобный огонек. Ну ничего, я ему покажу злобный огонек.

Гитлер: Еврей?

Сталин: Конечно, еврей. В нашей партии 90 процентов руководителей - евреи. Без них, без их капиталов нам не свергнуть царизм.

Сталин замечает, что они идут по еврейскому кварталу и решает подшутить над Гитлером.

Сталин: Гитлер, а про евреев можешь речь толкнуть?

Гитлер мгновенно заводится и вскакивает на ближайший приступочек.

Гитлер: Камарады! Международная еврейская финансовая верхушка сыграла решающую роль в сколачивании союза против Германии и Австро-Венгрии. Евреи стремятся подтолкнуть Германию к войне. Они позор. Они захватили экономику, торговлю, финансы, прессу и искусство. Они уже диктуют свою волю Германии. Они должны быть уничтожены.

Из окон высовываются люди.

Гитлер: Еврейская нечисть должна быть сметена с немецкой земли. Мы, арийцы, обязаны вновь стать хозяевами своей страны.

На улицу выходят лавочники, кто с ножом, кто с топором, кто просто с палкой и идут на Гитлера. На Гитлера из окна выливают помои.

Сталин: Пора бежать!

Убегают в другую сторону.

Гитлер: Я никогда не буду сотрудничать с евреями.

Сталин: Будешь, куда ты денешься.
 
 
В борделе Сталин учит Гитлера заниматься любовью. Он стоит рядом с кроватью, на которой лежит Гитлер с девушкой.

Сталин: Так, хорошо, заводи, заводи. Не торопись. Теперь переворачивай ее. Засаживай, еще, еще. Поддавай. Сильнее. А теперь быстрее, еще быстрее. Ну...
 
 

В борделе Сталин и Гитлер лежат на соседних кроватях.

Сталин: Гитлер, тебе еще не надоело? Давай поработаем.

Раскладывает на полу карту Европы.

Сталин: Так как же мы будем делить Европу?

Гитлер: Балканы мне.

Сталин: Все не дам. Возьмешь Хорватию, а Сербия и Словения мои.

Гитлер: Турция мне.

Сталин: Хорошо, но проливы отдашь. Надоело, понимаешь, за них воевать.

Гитлер: А Центральная Европа?

Сталин: Забирай вместе с лягушатниками. Значит, граница между нашими державами пройдет здесь.

Гитлер: Сталин, это нечестно. Отдай Румынию.

Сталин: Я тебе Норвегию дарю.
 
 

Конец февраля. Почти весеннее солнце. Венский центральный вокзал. На перроне Сталин прощается с Гитлером.

Гитлер: Сталин, мы еще увидимся?

Сталин: Обязательно, Гитлер. Но только после того, как ты завоюешь Германию. Без этого ты мне не нужен. Помни, что я тебе говорил - создавай партию. И не ищи меня. Я сам тебя найду. Когда понадобится.

Не оглядываясь, вскакивает на подножку отходящего поезда.
 
 

Октябрь 1961 года. Где-то в Южной Америке.

Сталин и Гитлер продолжают прогулку.

Сталин: Когда ты понял, что я готовлюсь напасть на тебя?

Гитлер: Зимой 40-го.

Сталин: Почему?

Гитлер: Я внезапно осознал, что ты можешь в любой момент перерезать мне нефтяную аорту в Румынии. Без румынской нефти промышленность Германии остановилась бы через три дня.

Сталин: Я хотел сделать это ради будущего. И ради тебя тоже. Ты знаешь, что в июне 41-го у меня на западных границах было развернуто пять фронтов. Это два с половиной миллиона солдат! Двести дивизий! Тысячи самолетов! Лучший солдат-освободитель! А у тебя что? Три армии и два танковых корпуса!

Гитлер: Но эти три армии дошли до Москвы.

Сталин: А я не только дошел до Берлина, но и взял его. И еще всю Европу у тебя отобрал. Ты когда понял, что проиграл войну?

Гитлер: В 43-м, после Курска.

Сталин: Мальчишка! Я же тебя еще в сороковом предупреждал - нельзя победить Сталина, нельзя победить русский народ, который возглавляет товарищ Сталин!
 
 

Июль 1940 года. Где-то под Брестом, Белоруссия

Парад по случаю окончания совместных советско-германских маневров. В единых рядах идут те, кто менее чем через год будут смотреть друг на друга только сквозь прорезь прицела.

Парад принимают Сталин и Гитлер. После завершения парада они уединяются в штабной палатке.

Сталин: Ну, и как ты живешь, Гитлер?

Гитлер: Прекрасно. Пол-Европы мои, а еще еще через два года и другая половина сдастся. Победоносные войска вермахта, направляемые своим фюрером, одерживают одну победу за другой. И никакая сила в мире не может остановить этот поток стали и огня.

Сталин долго молчит.

Сталин: Ты делаешь очень много ошибок, Гитлер. Ты торопишься. Ты не советуешься со мной. Ты наделал больше врагов, чем друзей. Гитлер, ты игрок. А в политике надо быть чиновником, администратором. Надо приучить себя к размеренной работе. А ты ведешь себя, как художник-любитель. Ты пренебрегаешь мелочами, а в политике нет мелочей, она вся состоит из мелочей.

Гитлер: У меня лучшая армия в мире. Мои друзья в Италии, Турции, Японии. Твое зерно кормит моих солдат. Мои танки заправлены твоей нефтью.

Сталин: Остановись, Гитлер. Ты зашел слишком далеко.

Гитлер: Кто может остановить меня?

Сталин: Зачем ты восстановил против себя евреев? Они тебе этого не забудут и не простят.

Гитлер: И это говоришь ты - ты, который уничтожил всех своих противников, включая евреев?

Сталин: Они умирают с моим именем на губах. А для всего мира они разоблачили себя на открытых показательных процессах. Вот как надо расправляться с врагами - чтобы они молились на тебя. А тебя, мясника, проклинает весь мир.

Гитлер: Мне плевать на них. Завтра они будут лежать поверженными перед Германией - сначала англичане, потом американцы, потом все остальные.

Сталин: Остановись, Гитлер. Без меня тебе с ними не справиться, а помогать тебе такому - значит запятнать свое имя и дело, которому я отдал всю свою жизнь.

Гитлер: Что же ты мне посоветуешь сделать?

Сталин: Сдаться.

Гитлер: Что? Гитлеру сдаться? Гитлеру, который завоевал Польшу, Францию, Голландию, Чехословакию, Данию? Гитлеру, который въезжал в Париж?

Сталин: Сдайся, пока не поздно. Замирись с англичанами, уйди из Франции, из всей Европы. Оставь себе Судеты, Богемию-Моравию, Данциг, Австрию, остальное отдай.

Гитлер: Никогда.

Сталин: Последний раз говорю - сдайся. Долго я не смогу сохранять нейтралитет.

Гитлер: Когда-то ты говорил, что мы поделим мир на двоих.

Сталин: Это то, ради чего я живу. Но твое место будет там, где я укажу.

Гитлер: Нет.

Сталин: Тогда ты войдешь в историю как самый страшный преступник всех времен и народов.

Гитлер: А ты-то войдешь как кто? На твоих руках крови не меньше.

Сталин: А я войду в историю как освободитель мира от Гитлера и гитлеризма.

Гитлер: Это мы еще посмотрим, кто от кого будет освобождать.

Сталин: Ты что, думаешь, что можешь победить Сталина и советский народ?

Гитлер распахивает полог палатки.

Гитлер: Посмотри на этих солдат вермахта, солдат, которых нельзя победить. Сталин, давай объединимся. Вместе с Японией и Италией. Главная задача альянса - раздел Британской империи. Ты получишь район к югу от Батума и Баку в направлении к Персидскому заливу и Индийскому океану.

Сталин: А Балканы?

Гитлер: Балканы останутся немецкими. Это я тебе еще в 13-м говорил.

Сталин: Гитлер, ближе тебя у меня никого нет. Жена умерла, товарищей нет. Я думал, ты меня понимаешь. Поверь мне, без меня у тебя ничего не получится. Только вместе мы победим империалистов. Ты в Сибири был?

Гитлер: Я был в Париже.

Сталин: Русский солдат тоже был в Париже, и не один раз. А вот немцы в Москве - никогда. Так вот, я в Сибири в ссылке жил. И добирался оттуда до Петербурга два месяца. Ты посмотри хоть на карту. Где твой Париж и где Сибирь? Если не одумаешься, пеняй на себя.

Гитлер: Ты мне не угрожай. Россия сейчас не способна воевать с вермахтом. Уничтожая своих врагов, ты уничтожил цвет армии. Ты обескровил страну постоянными чистками. Прошу тебя, отдай мне Украину и Белоруссию.

Сталин качает головой.

Сталин: Значит, война?

Гитлер: Значит, война.

Сталин: Мальчишка...

Выходят из палатки, расходятся в разные стороны. Гитлер подходит к начальнику штаба Кейтелю.

Гитлер: Господин Кейтель, у нас есть план ведения широкомасштабных военных действий?

Кейтель: Против англичан? Конечно.

Гитлер: Нет, против русских.

Кейтель: Нет...

Гитлер: Готовьте. Срочно. Назовем его э-... План Барбаросса. Сроки назначьте сами. Но чем раньше, тем лучше.

Сталин подходит к Жукову.

Сталин: Товарищ Жуков, сколько вам надо времени, чтобы хорошо подготовиться к наступательной войне с ... этими (кивает головой в сторону немцев).

Жуков: Нам не хватает двух лет, чтобы завершить реорганизацию Красной армии, Иосиф Виссарионович.

Сталин: История не даст нам столько времени. Готовьте наступление на Германию на середину следующего года. Пусть это будет июль 1941 года. Хватит играть с этим ... мальчишкой.
 
 

Октябрь 61. Где-то в Южной Америке.

Сталин и Гитлер возвращаются с прогулки и подходят к дому.

Сталин: Знаешь, Гитлер, кто твой главный враг? Ты сам. Все твои поражения - это результат твоих собственных ошибок. Ты очень хорошо начинал, когда выполнял мои советы. И с путчем, и с приходом к власти. Ты создал прекрасную партию. Ты избавился от своих врагов. Но стоило тебе возомнить себя гением, как ты покатился под откос, совершая одну ошибку за другой. Как бездарно ты напал на Россию, заставив поверить своих солдат, что они идут воевать против недочеловеков. Знаешь, что я тебе скажу как другу: ты мог бы завоевать Советский Союз. Да, да, мог бы. На время, конечно, и только до Урала. Для этого тебе надо было использовать в своих интересах недовольство некоторых советских людей своей жизнью. Вместо того, чтобы упразднить колхозы и вернуть крестьянам землю, ты оставил все как было при мне, тем самым заставив крестьян стать партизанами. Ты должен был бороться со сталинским режимом, а не с русским народом. Да, я был жесток к своему народу. И не все понимали, что эта жестокость ради их же будущего блага. А главное, ради блага их детей и внуков. Советский народ - замечательный народ. Когда же ты пришел к нам и сказал - вы недочеловеки, они сказали: "Нет, Сталин лучше. Да, он жесток, но он свой". Вот Иван, вот Марина, которая подарила нам с тобой по прекрасному сыну. Разве они не прекрасные люди? Иосиф, подойди ко мне! Иосиф, кем ты хочешь быть?

Иосиф: Фюрером, дядя Иосиф.

Сталин: Как папа, да?

Иосиф: Да.

Сталин: А генералиссимусом, как дядя Иосиф, быть не хочешь?

Иосиф: Хочу.

Сталин: Молодец, мальчик. Ну, ступай.
 
 

Конец апреля 1945 года. Кремль.

Сталин у себя в кабинете. Раздается телефонный звонок.

Сталин: Сталин.

Гитлер: Это я, Гитлер.

Сталин молчит.

Гитлер: Спаси меня, Сталин.

Сталин молчит.

Гитлер: Я прошу тебя... Я виноват перед тобой... Только ты можешь спасти меня... Жуков обстреливает канцелярию...

Сталин: Товарищ Жуков хорошо знает свое дело.

Гитлер: Ты не можешь бросить меня... Ты сам говорил: Мы, диктаторы, должны поддерживать друг друга... Вспомни, я был хорошим учеником.

Сталин: В 41-м ты обманул меня.

Гитлер: Это была моя ошибка. Этого больше не будет. Я клянусь.

Сталин молчит.

Сталин: Хорошо. Завтра ночью к тебе придет от меня офицер. Выполняй все его приказы. Он тебя вывезет. Но только тебя одного.

Гитлер: А Ева? Мы с ней только поженились.

Сталин: Мне она не нужна. Разбирайся с ней сам. Вещей не брать. Прощай.

Гитлер: Сталин, мы еще увидимся?

Сталин: Да, но не так скоро, как тебе кажется. Я еще нужен стране.

Вызывает Ивана.

Сталин: Иван, полетишь в Берлин. Заберешь этого ... мальчишку, отвезешь в Южную Америку..., ну ты знаешь, куда. Останешься с ним, пока не обживетесь. Приглядывай, чтобы глупости не делал, в политику не лез. Потом возвращайся, ты мне здесь еще нужен.

Иван: Есть, Иосиф Виссарионович!
 
 

Октябрь 1961 года. Где-то в Южной Америке.

Иван парит в бане Гитлера и Сталина.

Сталин: Что есть искусство руководства? Искусство руководства есть серьезное дело. Нельзя отставать от движения, ибо отстать - значит оторваться от масс. Но нельзя и забегать вперед, ибо забежать вперед - значит потерять массы и изолировать себя.

Марина заглядывает в предбанник.

Марина: Мужчины, закуска на столе!

Сталин и Гитлер перекусывают в предбаннике. Иван занимается любовью с Мариной в парной.
 
 

Март 1953 года. Ближняя дача Сталина.

Марина массирует плечи Сталину.

Сталин: Что-то устал я, Мариночка. Сплю плохо. Аппетита нет. Да и скучно. Друзей нет. Поговорить не с кем. Все равно мне жить не дадут эти товарищи по партии. Я знаю, заговор готовят, убить меня хотят. Не простили мне врачей-евреев. Все чаще думаю, а не бросить ли все и не уйти на покой?

Марина: И то верно, Иосиф Виссарионович. Пора уже. Да и что вам здесь делать? Страна ухожена, бомба атомная есть, войны уже восемь лет нет, урожай хороший. И не молодой уж - через год 75 будет.

Сталин: Да, на покой. К Гитлеру. Как он там? Пишет?

Марина: Пишет, что скучает.

Сталин: Решено. Зови Ивана.

Входит Иван.

Сталин: Иван, ты говорил, что где-то у тебя есть Сталины, ну эти, сумасшедшие.

Иван: Так точно, Иосиф Виссарионович, пять штук.

Сталин: Доставить, загримировать, одеть. И собирай вещи. Едем к Гитлеру, на пенсию.

Иван (радостно): Есть, Иосиф Виссарионович! 

Пять лимузинов с засшторенными стеклами въезжают на Ближнюю дачу.

Сталин осматривает строй Сталиных. Тыкает пальцем.

Сталин: Вот этот.

Иван: А с остальными что?

Сталин делает неопределенный жест.

Сталиных уводят.

Сталин: Ты Сталин?

Лже-Сталин: Так точно, Иосиф Виссарионович, Сталин!

Сталин: И ты хочешь править страной?

Лже-Сталин: Так точно, товарищ Сталин, такая замечательная страна, как ей не поправить? Народ меня любить будет, я добрый, справедливый.

Сталин: Как я?

Лже-Сталин: Точно как вы, товарищ Сталин.

Сталин: Хорошо. Занимай мое место. А я устал. Почти тридцать лет у руля. Хочу отдохнуть.

Лже-Сталин: Да здравствует товарищ Сталин!

Сталин: За это надо выпить. Иван, там где-то была заветная бутылочка.

Сталин наливает два бокала.

Сталин: За что будем пить, товарищ Сталин?

Лже-Сталин: За здоровье товарища Сталина, товарищ Сталин.

Сталин: Хороший тост.

Лже-Сталин пьет и падает замертво.

Сталин: Достойная смерть тирана! Иван, Марина, в дорогу. К Гитлеру, к Гитлеру...
 
 

Октябрь 1961 года. Где-то в Южной Америке.

Иван в парадной форме советского офицера входит в дом.

Иван: Товарищ Верховный Главнокомандующий! Вверенные мне части для торжественного марша построены.

Сталин и Гитлер тоже в парадной форме.

Сталин: Начинайте.

Выходят на крыльцо. Иван со знаменем занимает место во главе процессии. За ним Иосиф и Адольф на трехколесных велосипедах, переделанных под танки. Замыкает колонну Марина в костюме физкультурницы. Марина включает проигрыватель. Звучит бравурный марш.

Иван: Шагом марш!

Войска проходят перед трибуной.

Сталин: Плохо! Еще раз.

Войска снова проходят перед трибуной.

Сталин: Опять плохо! Еще раз.

Войска повторяют маневр. По щекам Сталина и Гитлера текут слезы радости.
 
 

Торжественный ужин при свечах. За столом сидят Сталин и Гитлер и их сыновья. Марина и Иван прислуживают.

Сталин: Ну, за что пьем?

Марина: За вас, Иосиф Виссарионович. За ваше здоровье.

Сталин: Это хорошо, Марина, спасибо. Но сначала мы выпьем за бессмертие. За бессмертие товарища Сталина!

Пьют стоя. Сталин бьет рюмку об пол, за ним то же самое делают Иван и Марина. Гитлер, помедлив и с явным неудовольствием, повторяет за ними.

Сталин: А теперь за моего лучшего ученика, единственного человека, который обманул меня ... и остался жив. За тебя, Гитлер!

Иван, Марина: За вас, Адольф Алоизович!
 
 

Ночь. В кровати лежат Сталин и Гитлер. Между ними Марина. Их руки обнимают ее.

Гитлер: Сталин, я наконец-то понял, для чего ты устраивал Великие чистки.

Сталин: Ну и для чего?

Гитлер: Чтобы ликвидировать евреев в руководстве партии и правительства. Ты и я - Гималаи, остальные ничто.

Сталин: Да, но тебя будут судить как величайшего преступника всех времен и народов, а меня прославлять как гения и отца народов. А почему? Да потому что ты брал на себя ответственность за преступления своего режима, а я делал это руками других. Кто уничтожал евреев в Германии? Гитлер. А кто создал еврейскую республику? Сталин.

Марина: Да уймитесь вы, спорщики! Завтра день будет.

Сталин: Спокойной ночи, брат.

Гитлер: Спокойной ночи, брат!  

Мы поднимаемся от них все выше и выше. В темноте светится огонек дома. Скоро и он исчезает. Земля в сполохах огней городов улетает в космос